алеком и забытом – ощущении единства с океаном. Любое напоминание о былом единстве задевает чувствительные струны души. После возникновения собственно человеческого языка, язык души постепенно атрофировался. Люди слишком увлеклись языком разума, поэтому он со временем вышел на первое место. Даже то, как это произошло, звучит в рамках обозначений разума искаженно, в форме легенды о Вавилонской башне, согласно которой, боги разгневались на людей за то, что те решили построить башню до небес, и поэтому смешали их языки так, что все перестали друг друга понимать. По сути, большинство мифов и легенд является правдой, но правдой в интерпретации обозначений разума. Возможно, высокая башня служит метафорой, выражающей могущество, которое получили люди, когда обрели способность осознанно формулировать свою волю на языке разума. Как уже говорилось, душа может ощущать ветер внешнего намерения, но она не способна поставить парус, чтобы использовать этот ветер. Парус устанавливает воля разума. Воля является атрибутом осознанности. Полет бессознательной души по ветру внешнего намерения происходит спонтанно, неуправляемо. Именно осознанность разума дает возможность целенаправленно изъявлять волю. На начальной стадии, когда языки души и разума не были столь разобщены, единство души и разума достигалось легко. Впоследствии разум увлекся конструированием мировоззрения в рамках своих обозначений, что уводило его все дальше от понимания той изначальной сущности, лежащей в основе внешнего намерения. В результате колоссальных интеллектуальных усилий, разум добился впечатляющих успехов в технотронном мире материальной реализации, но растерял все, что относится к нереализованному пространству вариантов. Разум ушел слишком далеко в сторону от понимания всего, что связано с внешним намере